Прядение и ткачество были самыми трудоемкими из всех видов работ, падавших на плечи крестьянки. Почти пять месяцев в году, с ноября по март, проводила она за прялкой.
Работа пряхи часто продолжалась за полночь, и приходилось пользоваться лучиной, вставив ее в светец, рядом с которым (в противопожарных целях) стояла бочка с водой. На лавку рядом ставили лукошко с клюквой. Потому что кислая клюква способствовала выделению слюны, которой пряха время от времени смачивала нить.
«Ручное прядение было очень медленным. Обработанное льняное волокно — кудель — привязывалось к верхней части прялки — лопасти, а на сиденье прялки — донце, установленное на лавке, садилась пряха и левой рукой осторожно вытягивала из кудели нить, скручивая ее при помощи веретена. Сколько нужно было ловкости и терпения, чтобы нить получилась тонкой, ровной и прочной: чуть потянешь, сильнее — она оборвется, а чуть слабее — будет слишком толстой или неровной. Вытянув нить достаточной длины, пряха сматывала ее на веретено, и повторяла всю операцию сначала. Самая искусная пряха, работая от зари до зари, могла напрясть в день не более трехсот метров пряжи. А чтобы получилось хотя бы 15 метров ткани, нужно было изготовить не менее 20 тыс. метров пряжи!
Поэтому прясть и готовить себе приданое девушка начинала уже с 6 — 8 лет. Веретена с напряденными нитками — мочками пряхи складывали в специальную коробку — мочесник. Стенки его были расписаны также нарядно, как и сама прялка. С мочесниками и прялками девушки ходили на посиделки, или супрядки, — веселые вечеринки. Там девушки усаживались на лавки, начинали прясть, затягивали песни. Вскоре в избу приходили и парни. Изба быстро заполнялась народом, работа чередовалась пением, играми и плясками (см. рис.). Красивая прялка была гордостью владелицы. Она несла ее на вечеринку, держа за ножку, так, чтобы все видели резной или расписной наряд прялки.
